Алексей Быков - Тень [СИ]
– Чего-о?!
– Песенка герцога.
– Какая герцога! Пичиму… тфу на тебя… почему коричневая птичка красная?!
– У нее датчик уже есть. Не наш клиент. Держись! – ремни рванули в сторону. Скала сверкнула изломами. Проплыла такая крошечная губа, а дротик, кружась, набирал высоту.
– И что теперь?
Джойстик в руках скрипнул от натуги.
– Держись!
Глайдер тряхнуло. Тэра чуть собственной шкурой не почувствовала крышу конкурента. Тот нырнул вниз, обдав беззвучной руганью сквозь стекло кабины.
– Ты что творишь!
– Лови птичку!
Глайдер взвыл на форсаже. Рванул к облакам. К распростершей широкие крылья хвостатой твари. И Тэра изо всех сил вцепилась в джойстик. Пульсирующий маркер пушки заряженной датчиком прилип к подсвеченному синим контуру птицы.
– Наша?!
– Жми-и!
Тэра зажала кнопку и с тихим "ф-ф-ф" к тени ушла маленькая ракета.
Птица вильнула. Прижала крылья. Стрелой скользнула вниз на волосок разойдясь с ракетой.
– Уходим!
– Что? Куда?!
Дротик резко дёрнулся влево, и Тэра со всей силы вжалась в холодную сталь. С яростным "а-лла-и-и-и-и" огромная оперенная торпеда пронеслась вниз. Только коричневый пух застрял в креплениях.
– Теперь поняла, почему желающих мало?
Торопыжка был убийственно спокоен. Настолько спокоен, что к горлу дернулся холодный пульсирующий ком. Тэра медленно выдохнула. Всматриваясь в кружащие на разворот облака, даже не замечала как ей хорошо. Расслабилась, позволяя воздуху просто скользить. Наслаждалась переливами цвета внизу. Полированным блеском скалы… А-ллла-и-и-и… Тень скользнула мимо… Из её снов… Сюда… В свободный полёт…
– Стреля-а-ай!
Тэра очнулась. Уверенно поймала в прицел огромную тень. Тихое "ф-ф-ф" и ракета ушла. Дротик метнулся в сторону, а вокруг длинного хвоста птицы вспыхнул маленький фейерверк. В хвосте блеснуло серебром новое перо.
– Помечена.
– Торопыжка?
– Ммм?
– На кого максимальные ставки?
– Глянь вправо.
Дротик вильнул. Лег на параллельный курс с конкурентом. Зашел в хвост огромному дортлингу.
– Кто это?
– Мракобес.
– Который взглядом сверлил?
– Он. Он. Он помнит, как я его на птичку ссадил. Вот на такую же.
– Что?
Два глайдера, неслись к скале за птицей шумными взмахами набирающей скорость.
– Что творит эта пэ…птица?
– Там, скорее всего, гнездо. А этот добрый человек так достал, что я его однажды просто отцепил на спину птичке.
Ракеты одновременно сорвались с глайдеров. Дортлинг вильнул, набирая скорость.
– Птичка, она такая, с тобой не улетит, но спланирует вниз аккуратно.
– Со мной? – Тэра вцепилась глазами в шипастого гиганта впереди. – Не-не-не, ни за что!
– Расслабьсяяяяя!
Дортлинг резко распахнул крылья перед одиноким уступом. Хвост, изогнувшись, свистнул вперед. Дикое "алл-а-а-и-и-и-и" швырнуло испуганные глайдеры в стороны, а Тэра наудачу нажала кнопку. Дортлинг возмущенно взвыл. Нырнул за уступ.
– Молодец, Тэ.
На последнего – почти упали сверху. Щелчок по кнопке и глайдер с небольшой царапиной торопливо ушел на губу. Следя за разевающей рот пещерой, Тэра мелко дрожала от возбуждения, азарта, чувства скользнувшего рядом когтя… Чувства чего-то знакомого. А внутри довольно урчала Пантера.
Дротик опустился на постамент. Рядом вскрывались кабины соседей. Клотар вынырнул сам и помог выбраться.
– Видишь? – Он ткнул в пустой постамент. – Поэтому желающих мало.
Содрав шлем, Тэра вытянула шею. Взгляд устремился за край губы. Там в дали, в лесу, вилась тоненькая струйка дыма.
– А-а-а… Торопыжка. Они-и… живы?
– Пока не знаю.
Тэра задумчиво подняла медвежонка.
Дожидаясь результатов, команды ушли к букмекерам. Не обращая внимания на толпу, Клотар сцапал пару стаканчиков, плеснул воды и протянул один Тэре. Та ухватилась обеими руками. Вода волнами заплясала по кругу. Пальцы подрагивали, а на губу опускался судейский катер. Издалека было видно, как выскочил потрепанный пилот глайдера, помог прихрамывающему товарищу, и толпа радостно взвыла.
– Видишь, Тэ? – Торопыжка ткнул стаканчиком в беснующуюся толпу. – Они жаждут зрелища. Хотят быть этими смельчаками, гонять за дортлингами, но боятся. Исцарапать собственную шкурку на пути к мечте… это же так страшно. Так убого. Это же всего лишь мечта…
Тэра облокотилась о столик. Стакан в руках уже почти не прыгал, медвежонок смотрел ободряюще, а Торопыжка, как обычно, невозмутимым взглядом ощупывал толпу. Продолжал:
– Кому-то из них лень, кому-то страшно, кто-то боится проигрыша… Они всего лишь одаренные несчастьем люди, отхватившие кусочек адреналина… Сомневающиеся…
– Да уж. – перед глазами встал несущийся навстречу дортлинг.
– Болеть за кого-то, значит, в мечтах быть им… Но мы не они. Мы плюнули в лицо сомненьям и огребли адреналин по самые уши. Все ощущения наши.
Он жадно отхлебнул.
– Погоди, Клотар. Ведь причин много. Нельзя же всех вот так огульно…
– Огульно, Тэ? Я много лет вижу одно и тоже… Какие причины? Кто сказал нельзя? Брось, Тэ. Отнесем их мненье на свалку.
– Почему?
– Кто хочет – делает, остальные оправдываются… Смотри.
На огромном табло всплыли результаты.
– Мы третьи, Тэ. Неплохо порезвились?
– Почему ты ушел отсюда?
– Что?
– Ушел… С чего ты вдруг прилетел на Карстак? Здесь же так здорово.
– Знаешь, лапа, если долго-долго сидеть в комнате, благоухающей ароматами, то со временем они притупляются. Перестаешь их ценить. Ощущать… Жизнь становится кислой… А так…
Он вздохнул полной грудью.
– Я дома.
Толпа вопила, надрывно скандируя Мра-ко-бес-Мра-ко-бес. Чемпион содрал шлем и картинно облокотился о дротик. Напарник рядом махал.
– Идём. Они еще долго будут позировать. Следующий залёт через неделю.
По тому же туннелю они проплыли сквозь бурлящую фанатами реку, продрались сквозь вязкую тину воплей и вынырнули на небольшой площади. Торопыжка махал знакомым, кивал, а Тэра уставилась на небольшой ухоженный памятник в окружении алых фонтанов, бьющих из черного мрамора. Сам памятник: выточенная из ослепительно белого мрамора фигура мужчины казалась живой. Казалось, человек в форме военного просто приклонил колено. Просто смотрит на живые цветы. На своё отражение в полированном черном мраморе.
Кольнуло чем-то знакомым. Тэра пихнула Торопыжку в бок:
– Клотар, что это?
– Памятник. – с натянутым безразличием протянул он.
Дети носились вокруг. Толпа обтекала фонтаны, изливалась с площади в разбегающиеся проспекты, кафетерии, бары, а перед глазами стоял только мужчина из белого мрамора в окружении алых струй.
– Я не слепая, вижу что памятник. Кому?
– Пойдем. – Клотар двинулся, обходя алые потоки фонтанов. Тэра заметила пилотку в руке изваяния, а мужчина грустно смотрел сквозь цветы на свое отражение. – Пойдем селиться…
– Эй, алё?!
– Тэ, это памятник полковнику "третьего Отчаянного" корпуса. Собственно, "Отчаянными" они стали после смерти Бурка.
– Это он?
– Ага.
– Почему? – Тэра всё оборачивалась на странный памятник, а люди, не замечая, текли кто куда. – Почему?
– Что почему?… Тэ, какая уже разница…
Она стиснула медвежонка и, молча, в упор уставилась на Клотара.
– Тэ, зачем тебе… Пройдет время. Политики опять всё переврут, потому что всем наплевать. Вывернут… Оплюют ради сиюминутной выгоды. Не одни, так другие… Честное слово, уж лучше забыть. Не хочешь, чтоб историю марали – спрячь её.
– Нет. Нет, Клотар. Рассказывай.
Клотар глубоко вздохнул. Начал медленно, тихо, в такт шагам выдавливая слова:
– Никто не знает всей правды. Лет двадцать пять назад на южном склоне произошел прорыв.
– Прорыв, что это?
– Шахта обвалилась, Тэ. Так иногда бывает. И твари ввалились внутрь. Не дортлинги и не встречавшие нас птички… – Торопыжка осторожно подбирал слова. – Местная флора очень разнообразна, поэтому периметр охраняют боевые дроны… Понимаешь?
Тэра медленно кивнула.
– Нет, Тэ, не понимаешь…Что бы не говорили о современной технике, она не работает без людей… – Клотар стал мрачнее тучи. – Почти сотня человек оказалась запертой там. Один на одни с этими тварями… В один миг из счастливых рабочих они стали смертниками, Тэ… Теперь понимаешь?
– При чем тут Бурк?
– По правилам, такой провал блокируют, взрывают с тварями и всё. Спасать обычно уже некого… Но, получив сигнал бедствия, Бурк наплевал на правила. Поднял людей и десантировался в провал.
– И что дальше?
Торопыжка молчал. Шёл, неспешно оглядываясь по сторонам.
– Алё… Дальше что?… Да очнись уже!
Клотар зло пиннул камешек.
– Дальше?… Дальше была бойня. Когда-то каждый офицер, каждый сержант, каждый солдат давал клятву защищать. И в тот день все кто о ней помнил в третьем корпусе, прорывались сквозь кишащий тварями провал, пока политики в три горла собачились и обсуждали как поступить и кто прав.
